Сергей Грек

e-mail: svgrek@ukr.net

 

Война

Где след под сапогом погрязнет в луже крови,
Где память ничему не выучит глупцов -
Слепой триумвират распределит все роли,
И залпы канонад заглушат мудрецов.
Где вера, как игра - политика, как шоу –
Предательство и подвиг сплетаются в узлы.
Где правда не в цене, где прокляты основы –
Там  лозунги в сердцах пылают как костры.
Где фарс и клевета – мятежные восстания -
Приют для революций в колоде всех мастей.
Заблудшие умы, вожди ведут к закланию,
Чтоб новый патриот воскрес из новостей.
На шахматной доске стратегия обмана,
Где новый Торквемада начнет Ауто-да-фе,
На площади палач, в мундире генерала,
Приговорит народ к убийственной войне.
Опуститься топор, анклав ввергая в смуту,
Глашатаи трибун зажгут огонь толпы.
Под барабанный бой ускорятся минуты,
И запылает гнев, сжигая все мосты.
Укроет черный плащ безоблачное небо,
Покается в грехах развенчанный кумир -
Сполна получат все: кто зрелища, кто хлеба, 
И жертвенный алтарь поглотит хрупкий мир.
Где слуги по костям карабкаются к власти –
Мятежный дух толпы взрывается в огне.
Где правда в кулаках всегда козырной масти -
Там пешки бьют ферзей на проданной доске.

 

Вызов времени

Время - в отражении кривого зеркала
Стрелкам эпохи - обратный отсчет.
В песочных часах заложена бомба.
Неужели не видите, скоро рванет!
Не станет памяти, лет, истории,
Обнулится время, сотрутся границы.
Лица тиранов укроет пепел,
Очередь станет у входа в гробницы.
Солнца закат из глаз покатится,
Тяжелой гардиной занавес упадет.
А, вы не верите в гибель вечности? Думаете пронесет?
Поглядите вокруг. Снимите ставни. Высуньте головы.
Что видно вам с вашей Голгофы?
Язвы беспечности, душный уют,
В блеске рекламы девочки голые.
Творцы-сутенеры, черные Гофманы,
Падшие ангелы, что-то жуют.
Смрадные взгляды. Улыбка клерка.
Лесть проститутки режет уши!
Куклы в погонах  конвейерной лентой -
Наглухо досками заколочены души.
Апостолы с «чеками» белой религии.
Серые толпы шагают в ногу.
Палачи  носят траур по задушенной совести,
Кровавыми пальцами примеряя корону.
Неужели вы не видите этого? Неужели не слышите набат времени?
Метаморфозы истории замешаны на крови.
От какого света прячутся тени?
Черные дыры в музеях пошлости
С рюмками прозы стихами из дыма,
Личность обгладывают до самой кости,
Стирая ластиком бесследно имя.
Музыка сфер на оборванных струнах.
Поэт тонет в шепоте сердца.
Вы думаете я себе все это придумал?
Мне лгать давно уже не интересно.
Я чеканю из мысли грош
И швыряю на паперть времени.
Нас острогами не возьмешь,
Наши рифмы не скачут в стремени.
Мы совершенно другие, словно свежие краски из новой палитры. 
Да мы проблемные, но нам не чета слабые люди! Кисти засохли - возьмем другие.
Кровью и потом холсты писать будем.
Это время уходит, слагая по нам свою эпитафию.
Стрелки сквозь сон идут вспять.
В песочных часах, под подушкой, заложена бомба.
Когда прозвенит, не забудьте заправить кровать. 

 

Лишний человек

Мой мир, где циники порочат мудрецов,
Где эпигоны жгут апологетов,
Под трафареты маршевых затей
Куют замки, из догм и из запретов.
Ответы для глухих, немым одни вопросы.
А тем кто говорит-дорога по стеклу,
Под крики в унисон, и под костры доносов,
Под скрежет в консонанс зубов твоих друзей.
Как стены из камней редуты серых правил
Из тех кто присягал на верность строю лжи.
Нажива на костях, из крови все медали,
Улыбки в зеркалах, за спинами ножи.
Стальные времена холодного расчета,
Где индекс Доу Джонса важнее перемен -
Блажен, кто помнит путь в безжизненной пустыне
В элизиум души, что продана в гарем.
Мой мир - тюрьма, где вечный спор
Из формул бытия и переносных смыслов,
Из ветхих книг, что сеют в нас раздор,
Не подменяя корысть бескорыстью.
Где лабиринт, там строят зиккураты,
Кто знает выход - ставят у стены,
Мы все больны - наш мир одна палата,
С одним анамнезом рабы в ней и цари.
Затмение лун в глаза бросает тени,
Мечту сжимаем рамками каше,
Наружу страх, за пазуху идеи -
В мундире серость, личность - в неглиже.
Чем глубже дно, тем выше пьедесталы,
Тем шире шаг и тише голоса.
Глаза устали от сырых подвалов -
Откройте двери, мы хотим дышать!
Мой мир Богов оставшихся рабами,
Своим привычным каждодневным бегом
В беспечном множестве съедаемом страстями,
Предпочитаю быть я лишним человеком.

 

Знаменоносец

Мой Бог!
Я чист перед тобой, как этот лист бумаги.
Мне нечего скрывать - кто честен, тот в чести.
Я видел тех, кто спит в пожизненном тумане,
Укрывшись с головой под простынью из лжи.
Мой долг знаменоносца нести свой стяг упрямо,
Наперекор судьбе, под натиском орды.
На сердце у меня сплошь колотые раны,
И на душе давно не зарастают швы.
Я видел, как огонь терзал тела поэтов,
Как правду на штыках обгладывали рты.
Так праздновали смерть антагонисты света,
И воспевали мрак покорные шуты.

Мой Бог!
Я не смирюсь с тем злом, что льется водопадом,
Сквозь равнодушное молчание толпы.
Мне жаль того, кто вертит своим задом,
Почуяв шелест долгожданной мзды.
Под выкрики виват встречают лицемерье,
На трон сажают стыд воздвигнутый в канон.
Мне больно за мое слепое поколенье,
Распявшее мораль, под колокольный звон.
Я видел, как иконы расписывают грязью,
Как плещет кровь в бокалах пирующих царей,
Как веру предает бесчеловечной казне
Бесчеловечный сброд, похожий на людей.

Мой Бог!
Я ненавижу подлость ради власти!
Я презираю тех, кто смел в толпе!
Кто поднял меч на совесть ради страсти,
И человека погубил в себе.
Кто слепо мстил всем тем, кто строй нарушил,
Чтоб вольных птиц навечно приручить,
Кто зерна зависти посеял в наши души,
Кто запрещал поэтам говорить.
Я видел дни похожие на ночи,
Я видел мир весь в язвах и слезах.
Мой стяг давно разорван был на клочья,
Но я несу его в своих стихах.

 

Гибель нации

Доктрина канонерок, долгов, войны и сплетен,
Эмиссия банкнот и мыльных пузырей.
Паноптикум безумств влиятельного лобби,
И драка за права не рожденных детей.
Здесь проклятый сатир читает Пятикнижие,
Торгует на горе скрижалями пророк.
Унижена мораль в глобальной паутине -
Под маской красоты скрывается порок.
Истеблишмент несет застиранные флаги,
На жертвенный огонь бумажного тельца.
Я вижу черный след, ведущий в капитолий.
Я слышу тушь оркестра бесславного конца.
Под маятник Фуко танцуют лицемеры,
Шуты несут тирана сквозь грязный коридор.
Здесь пройден Рубикон, забыт бином Ньютона,
Дамокловым мечем подписан приговор.
Король люмпенов пал - да здравствует свобода!
Конец апартеида монетного двора.
Мидас, обняв себя застынет в циферблате,
И клирик над псалмом забудет все слова.
На флагах воронье склюет сырые звезды,
В истоме фарисеи начнут кричать: «Распни!»
Все ружья на цевье, взведут курки герои,
Затвор отмерит путь - заплачут палачи.
Потухнут все огни в старинных канделябрах,
Откроется Форт-Нокс, засовами скрепя.
Утонет Белый дом в купюрах липкой крови,
И штат за штатом ввек поглотит тишина.
Так кончиться эпоха вражды и угнетения,
Исчезнут гегемоны, издав истошный крик.
Там будет спущен флаг, над павшим государством -
Поставит точку время, и Бог забудет их. 

 

Легион

Мы – племя, уцелевшее на руинах истории.
В душных бараках офисных кладбищ
Время хороним, взамен территории.
Память меняем взамен настоящего.

Деньги давно правят миром.
Наши боги: Смит, Портер, Котлер, потирают руки на своем Олимпе,
Устланным банкнотами и кровью.
К изголовью прикладываем доллар и молимся, чтобы…

В огненных топках беспечной банальности,
Словно из лома цветного металла,
Переплавляли надежду в реальность -
Брутто мечты на актив капитала.

Где же тот Данко, что вырвет свое сердце из груди и осветит наш путь?
Мы же в буйстве Аппассионаты ринемся вперед, не забыв растоптать сердце героя.
Взвоет планета, теряя лучших своих сыновей. Разрыдается громовым дождем и замолчит
Осознавая…

Звезды сгорают в кострах инквизиции.
Нами анафеме предана добрая
Детская вера. Сквозь пальцы крупицами,
Слезы в асфальт утрамбуют моторами.

А что мы? Обезличенные, опустошенные и оголтелые.
Больные хронической пошлостью, дошедшие до предела.
В вечной дискуссии о цели и смысле -
Мы платим вопросами, за фальшивые истины.

 

Мир, в отголосках эха

Кровавый след на отпечатках мира,
Слезой в огне закончится война.
Истлевший прах укроет след кумира.
Апофеозом станет тишина.

В молчании крик по всем ушедшим в вечность.
Руины памяти, как замки из песка.
Миры разверзнутся вратами в бесконечность,
Последний вздох свой сделает Земля.

А дальше ночь и траур в черной точке.
Мечты, как копоть в треснувшем стекле.
Триумф теней мгновения короче,
И смерть безлика, словно кровь в вине.

Не различить в туннелях безразличия,
Те льдины времени, что тают без следа.
Холодный колокол ударит, как обычно.
Погаснет свет. Забудутся слова.

И мы уйдем, шагая стройным шагом,
Сорвав погоны, кители сложив.
С тоской в глазах окидывая взглядом,
Погибший мир, с надгробием из лжи.