МАДИНА МУЗАФАРОВА
(Ташкент)
КРАТКАЯ ТВОРЧЕСКАЯ БИОГРАФИЯ
Родилась 20 августа 1980г. в г.Ташкенте. Окончила Ташкентский государственный юридический институт.
25 ноября 2005г. принимала участие в фестивале русской поэзии «Под знаком осени», проведенном при поддержке Посольства Российской Федерации в Республике Узбекистан, Представительства Росзарубежцентра и Республиканского русского культурного центра (http://ВЕСТИ_UZ Культура Искусство.htm).
В 2007г. Организатор Первого республиканского фестиваля молодых поэтов Узбекистана «Вдохновение». Фестиваль прошел при поддержке Посольства Российской Федерации в Республике Узбекистан и Росзарубежцентра.
С 2006г. регулярное выступление на радио «Ташкент».
Пьеса: «Не обижай меня… или Роковая женщина?» (2012г.)
Произведения: «Золотое перо» (2015г.)
Авторские поэтические сборники:
– «Что хочет женщина» (2005г.);
– «Скрипка» (2007г.).
Коллективные поэтические сборники:
– «Признание» (2007г., при поддержке Посольства Российской Федерации и Интерцентра РУз.),
– «Ёшлар китоби» (2008г., при поддержке Союза писателей РУз.; стихи были переведены на узбекский язык поэтом Рустамом Мусурмоном).
ПУБЛИКАЦИИ ЗА ГРАНИЦЕЙ:
– Краеведческий альманах «Мой Алтай» (Россия, 2015г.)
– Сайт памяти Владимира Гундарева, основателя литературно-художественного журнала "Нива" (Казахстан, Астана, 2013г.);
– Литературно-художественный ежемесячный журнал «Простор» (Казахстан, Алматы, 2011г);
– Ежемесячный литературно-художественный журнал “Луч” (Россия, г. Ижевск, 2013г.)
– Журнал «ПОэтов» (Россия, Москва 2011г., 2014г.);
– «РуЛит» (международная версия) (Россия, Уфа, 2010г.);
– Сетевой литературный журнал «Камертон» (Россия, Москва, 2010г., 2011, 2012г., 2015г.);
– Литературно-художественный ежегодник «Побережье» (США, Филадельфия, 2010);
– Литературный журнал «Южная звезда» (Россия, Ставрополь, 2010г.);
– Еженедельная газета на русском языке «Англия» (Великобритания, Лондон, 2009г.);
– Газета «Московский железнодорожник» (Россия, Москва, 2009г., 2010г.);
- Литературный сборник «Отражение» (Россия, Санкт-Петербург, 2009г.);
- Литературный альманах «Новый Енисейский литератор» (Россия, Красноярск, 2009г., 2010г., 2011г.);
- Литературно-художественный журнал «Ренессанс» (Украина, Киев, 2009г.);
– Литературно-филосовский интернет-журнал «Свиток» (Россия, 2009г.);
- Русский литературный интернет-журнал «Молоко» (Россия, Москва,2009г.);
- Литературно-обозревательный интернет-журнал «Избушка» (Россия, 2009г.).
ПУБЛИКАЦИИ В МЕСТНЫХ ГАЗЕТАХ И ЖУРНАЛАХ:
- Еженедельная газета «Тонг Юлдузи» (2009г., 2010г.);
- журнал «Ёшлик» (2008г.);
- еженедельная газета «Даракчи» (2006г.);
- еженедельная газета «Леди» (2006г.);
- еженедельная газета «Новости Узбекистана» (2005г.);
- еженедельная газета «Узбекистон адабиети ва сан’ати» (2005г.).
Интервью: газета «Бизнес Вестник Востока» (2008г.); журнал «ТАСВИР» (2012г.)
Статья об авторе: газета «Uzbekistan Today» (2010г.).
ДВЕРЬ
Стук в дверь.
Стучат воспоминанья.
Да не тихонечко – ломясь,
И словно к истине стремясь,
Сорвать с петель хотят желанья.
Дверь заперта.
Крепки засовы.
Не стоит сильно волноваться,
Но, может, надобно признаться,
Что держат прошлого оковы?
Сильнее стук.
Они не прекращают,
Пытаются сломать стальной замок,
Войти победным шагом на порог
И радость пораженья предвкушают.
Дверь дребезжит.
Напор становится сильней.
И дверь как будто поддалась напору,
Но по неписанному уговору
Она не сдвинется с петель.
Стук смолк.
Устали в дверь ломиться.
Противника неверного избрали,
И мощь свою в той битве потеряли,
Но натиска дверь больше не боится.
* * *
Не осуждай меня, не надо.
Коль ты осудишь, кто поймет?
Я на тебя смотрю из сада,
Где сон о прошлом не живет.
Не обижай меня, не надо.
Коль ты обидишь, кто спасет?
Внимая песням листопада,
Прохлада душу стережет.
* * *
Умчалось прочь тщеславное судейство,
Но на щеке слезиночка молчит.
Заведено, что зоркое плебейство
Всегда не в такт по клавишам стучит.
КОБЫЛКА
Поводья кобылки своей отпустила,
Пускай погуляет по сочным полям,
Она, смехотворная, что учудила,
Свернула нарочно к осенним лесам.
Галопом несла меня через канавы,
Шурша под копытом опавшей листвой,
Ей рощи осенние, ветер, дубравы
Вослед наставляли вернуться домой.
Она, несмышленая, мчалась все глубже,
А я удержаться старалась в седле,
И вот уж не осень, а зимняя стужа,
Морозы лесные. Не быть бы беде.
Но, право, с кобылкой случилось ли чудо:
Притормозила стремительный бег,
Иль от усталости стало ей худо,
И подле деревьев разбили ночлег.
Костер развела я из тоненьких прутьев,
С кобылкою чтобы не мерзнуть в ночи,
И грелись вдвоем на лесном перепутье,
А где-то далеко кричали грачи.
Уверенным шагом утром спокойным
Кобылка моя повернула к полям,
Где сочные травы. Мы были довольны,
Что к теплым своим возвращались краям.
* * *
Сковали холодом движенья,
Морили голодом в ночи.
Дышали громко палачи
У серых стен изнеможенья.
Но с первым вздохом пробужденья
Гремели старые ключи
И говорили: «Не молчи,
И позабудь про осужденья,
Не будет силе снисхожденья…»
* * *
Не глядите вы зло на поэта,
Присмирите свои языки.
Он скрывает от целого света
Синяки от своей же руки.
ПРОЩАЛЬНОЕ ПОСЛАНЬЕ
Я вам прощальное посланье
Пишу в пустынной тишине,
Снегов нетронутых сверканье
Не вспомнит больше обо мне.
Воспеты мною ваши очи,
Но голос тихий за спиной
Считал невенчанные ночи
С моею ранней сединой.
Сорвался лист с больного клена,
Упал на мокрый тротуар,
Далекий звук глухого стона –
Земли невыпущенный пар.
Мое прощальное посланье
Я рву под колющим дождем,
О нелюбви напоминанье
На клене выбито нагом.
ВОРОНЫ
Черных и черненьких воронов стая
Мясом желудки свои набивая,
Грозно над городом кружит и кружит,
Воронов стая лишь ворону служит.
Черных и черненьких воронов стая,
Воронов белых к себе не пуская,
Кланом живет, на чужих озираясь,
Воронов белых, как смерти пугаясь.
Воронов белых – раз, два и обчелся.
Счет чернокрылых – к тысячам свелся.
Что же тогда чернокрылая стая
Белой боится, к себе не пуская?
* * *
О чем ты, милая, молчишь?
О чем, любимая, грустишь?
Была дождлива эта осень,
Ее никак ты не простишь.
Зачем ты, милая, в окно
Печально смотришь? И вино
На дне стеклянного бокала.
Тобой не тронуто оно.
Прошу я, милая, очнись,
Прошу, любимая, вернись,
С дождливой осенью своею
Ты этим вечером простись
* * *
Душистым запахом сирени
Наполнилась моя душа,
На непокрытые колени
Упала тень от камыша.
И серебро спокойной ночи,
И теплый ветер за окном…
Искали тщетно кари очи
Тот одинокий ветхий дом.
А ту сирень сменили розы.
И двадцать пять бордовых роз
Стояли в вазе. Будто слезы
Благоухали вместо грез.
НЕ ЗОВИ МЕНЯ, МАМА
Не зови меня, мама, домой,
Я сегодня в веселье и в горе
Окунуться хочу с головой.
Проиграла я в жизненном споре
И себя, и его, и весну,
Не усну до утра, не усну.
Не зови меня, мама. Одна
Я гуляю по тихому парку,
Мне отсюда звезда не видна,
И не вижу лавровую арку.
На скамейке присяду пустой,
Не вернусь до утра я домой.
Не зови меня, мама, в тиши
Мне спокойно и так безопасно,
В той глуши бесприютной души
Кто-то любит и нежно, и страстно…
Теплый ветер ласкает меня,
За собою неслышно маня.
Не зови меня, мама, домой,
Я сегодня безумно свободна:
Не ропщу и не спорю с судьбой,
Пусть все будет как Богу угодно.
Я вернусь с видом новой зари,
Без вопросов мне дверь отвори.
НЕВЕДОМЫЙ ЦВЕТОК
Неведомый цветок меня прекрасным ароматом пленил,
Поспешила к нему подойти и эту свежесть вдохнуть,
Его благоухание распространялось на множество миль,
Казалось невозможностью просто на него не взглянуть.
Бархатистой красотой лепестков поражал он всех вокруг,
А стебель и изгибы листьев изяществом дивили,
Их отблеск при лучах солнца описывал золотистый круг,
Что свет и несравненное обаяние дарили.
Своим видом он олицетворял величие красоты,
Притягивал всех гордостью и внешней неприступностью,
Он выделялся среди цветущей неприглядной простоты,
Очаровывал грацией, искренней неподкупностью.
И было неважно, кто именно может любоваться им:
Старик иль младой, богатый иль бедный, здоровый, больной.
Достаточно дарить надежду золотистым светом своим,
И знать, что всякий непременно отыщет свой путь земной.
* * *
За воровство ворам рубили руку,
За рецидив рубили и вторую,
За лжесвидетельство язык на мостовую
На обозрение бросали на науку.
А что теперь? За воровство – угодья,
За рецидив – угодья в округленье,
За лжесвидетельство – лошадка в добавленье,
Чтоб из зубов не выпускал поводьев.
ЛОШАДКА
Он гонит лошадку, он гонит вперед,
Несется родимая, камни ломая,
Вокруг расступается с криком народ,
А кто-то стоит за версту, наблюдая.
Он гонит лошадку – несется быстрей –
Кнутом и поводьями смело дерзая,
Того обгоняет, кто мал и старей,
С седла ни на час, ни на день не слезая.
Быстрее лошадку он гонит вперед…
Привыкши к седлу, о короне мечтая,
Кричит, кто копытам мешает: «Урод!».
На стремя встает, в облака улетая.
Но выдохлась лошадь – наездник упал,
Ударился сильно и, встать заставляя
Себя на колени, под лошадь попал,
Что следом бежала, его догоняя.
* * *
Протяни свои сильные руки,
Обними обнаженные плечи,
Одичавшие давние муки
Перед Богом поставили свечи.
Успокоилась старая ревность,
Отпуская, что виделось главным,
С высоты нас великая древность
Награждает за равное равным.
Приходи к моему ожиданью,
Что не днями тянулось, веками,
Пусть горит вопреки пониманью
На воде укрощенное пламя.
* * *
Имеючи – не ценим,
А потерявши – плачем.
Коней крылатых сменим
И по земле поскачем.
Неровная дорога
Усыпана шипами,
Столбов дорожных много
С скрипучими свистками.
Имеючи не ценим,
А потерявши – плачем…
* * *
Слова, что, несомненно, слух ласкают,
Готовы уши слышать вновь и вновь.
Но уши, к сожаленью, понимают
Усладой слов ласкает не любовь.
* * *
Я прощаю те ржавые лица,
Что шлагбаумы ставили мне,
Я же вольная, вольная птица
И в чужой и в своей стороне.
Не сорвут они струны со скрипки,
И по струнам смычком не водить,
Без единой играет ошибки
Музыкант, что сумел одарить
Меня смыслом – любить и творить.
* * *
Уходи. Только время свободно,
Мне руки не спеши подавать…
От того ли сегодня не модно
Наготу наготой прикрывать?
От того ли ломаются ветки,
Что рука не простилась с тоской?
В опустевшей ночует беседке
Теплый ветер вдвоем с тишиной.
Снова осень срывает все листья,
И деревья нагие молчат,
Из любви или щедрой корысти
Твои руки со мной говорят?
* * *
Но почему расшитая ливрея
На вас блестит как стразы на свету?
Так не подходит образом плебея
Вам утешать немую простоту.
Ну почему вы выбрали обличье,
Что благородству вовсе не к лицу?
Ливрея вас на завтра неприличьем
На радостях привяжет к наглецу.
* * *
Я встречу вас негаданно, нежданно,
Вдали от снов и снежной суеты.
Но станет вдруг и грустно, и забавно,
Что трудно обратиться к вам на ты.
А вы, сказав, о главном, помолчите,
Забьется сердце нежное сильней...
К нему меня вы молча отпустите,
Как я когда-то отпустила к ней.
* * *
Чем ярче помада,
Тем слаще услада,
Но селится горечь в крови –
Гостит портмоне у любви,
Срывает цветочки из сада:
Прекрасные юные чада.
* * *
Моим словам одна отрада
Цветок бордовый и вино,
Но только гроздья винограда
С моей неволей заодно.
Молчу. Но словно слышу эхо,
Неволя сладко шепчет мне:
Не верь доверчивому смеху
Цветка колючего в вине.
И я стою, смотрю, как птица
Клюет созревший виноград,
А по ночам безмолвным снится
Бордовой розы аромат.
* * *
Давай оставим все как есть,
И будем лучшими друзьями,
И позабудем, что с годами
Холодной подается месть.
* * *
Тряхнул головою молоденький дуб,
Слетело отчаянье с лиственных губ,
Его не услышал глухой лесоруб.
И скрежет завел металлический зуб –
Наивных сердец пожилой душегуб.
* * *
Ходит кругами, боится начать,
Зная, не знает, что хочет сказать.
Так он и этак, но все не про то,
Льются слова, как вода в решето.
* * *
Оркестр, свечи… тишина…
Звучит лишь музыка одна,
Что тянет спрыгнуть с этой фальши
И убежать как можно дальше.
А он стоит, врастая в пол,
Он видит барышень и стол.
Вокруг него седые дамы,
Всё роют свадебные ямы.
Оркестр, свечи… суета…
Улыбки, ласки… пустота…
Назад оглядываться поздно,
Чужие очи смотрят грозно.
* * *
На серые простыни осень легла,
Укрылась златым одеялом шуршащим.
Любовь же на весла сильней налегла,
И слилась бездумно с потоком бурлящим.
На белой простынке зима разлеглась,
Укрылась стоячими сильными льдами.
Любовь на холодной крови улеглась,
А весла лежали немыми словами.
Весна на простынке зеленой легла,
Укрылась цветением грез и желаний.
Любовь свои весла теперь берегла,
А ветер разбрасывал розы посланий.
На красные простыни лето легло,
Курило кальян с ветерком добродушным.
А рядом теченье Гольфстрим пролегло,
И весла несли к берегам благодушным.
* * *
Не любишь ты, но ты целуешь,
Не ищешь ты, но ты зовешь.
И самолюбие балуешь,
Когда любовь ее крадешь.
ХРАНИ МЕНЯ, БОЖЕ
Храни меня, Боже,
Суди меня строже,
Но верую я –
Не бросишь меня.
Храни меня, Боже,
Как инок, я тоже
Храню при себе
Почтенье к тебе.
Храни меня, Боже,
Однажды, быть может,
Коснешься рукой,
Даруя покой.
Храни меня, Боже,
Судя меня строже,
Пошли мне рассвет
И радость побед.
ВИЖУ ВАС
Я вижу вас, но образ ваш неясный,
В той дымке не могу я разглядеть,
И вечер тихий к сердцу безучастный,
Все холодом спешит меня согреть.
А ночь живет потоком вдохновений,
Но там царит расплывчатость одна.
В обрывках безотвязных сновидений
Не образ, а феерия видна.
Но вижу вас, прекрасное явленье,
Идущий мне на встречу силуэт,
Мое необъяснимое виденье,
Ко мне все приближающийся свет.
* * *
Вы мне навеяли мотивы,
А благородства не прошу…
Коней растрепанные гривы
Руками нежно расчешу.
Есть свет на небе серебристом
Алмазной венчанной звезды,
Пойду за таинством пречистым
Коней, не взявши под узды.
* * *
О, как юна моя наивность,
И так стара моя мечта!
И словно сладкая невинность
Рисует кистью вне холста.
Не розу черную, а калу,
Не свет больного фонаря,
А переполненную залу
И образ статного царя.
Но недосказанное слово
Повисло в небе голубом,
И снова новое не ново
В зовущем образе земном.
* * *
Забыв меня, забудешь и себя.
И в ласку слов, и сладостную дрему
Погрузишься. И в мираже подъема
Опустишься, чернильнице грубя.
* * *
Две тени прячутся за дверью,
Два мира светят вдалеке,
Но тянут к старому неверью
Две боли в маленькой руке.
А красной лампы свет уставший
И греет душу и томит,
Лишь свет луны на пол упавший
Так сладко и спокойно спит.
* * *
Мой разум давит, сердце бьется
В объятьях трезвого сужденья,
А с неба смех слезами льется,
А с неба льется осужденье.
Мой разум ждет повиновенья,
А сердце губы зажимает,
На небе гром от столкновенья,
На небе ветер завывает.
Мой разум мстит непослушанью,
А сердце руки подставляет…
А с неба лучик к состраданью
Тихонько разум призывает.
* * *
Ты одинока? Ты – одна…
И ночь без боли и испуга.
А телефонная жена,
Как шрам забытого недуга.
Деревья голые стоят
На тихой улице свободы,
И дорогих камней породы
На груде мусора лежат.
* * *
Ветки кланяются, небо
Принимает их поклон.
Там где был он или не был –
Старый клен, опавший клен.
На последней переправе
Обернуться не спеши,
Не печалься о расправе
Неутешенной души.
* * *
Не отпускайте ради Бога,
В долину брошенных теней
Там ветра черного берлога
И боль уснувших тополей.
Их сон, тревогой омраченный,
Пропитан зельем диких трав,
А черный ветер утонченный
В ночи выплескивает нрав.
Теперь дурманящее зелье
Боится, хитрый, наливать,
Его вчерашнее веселье
Я с вами буду забывать.
* * *
Свеча, как в прежние века,
Луна и падающий снег,
И клавиш тихая тоска,
Где слов несказанных ночлег.
Бокал волшебного вина,
Плечо слегка обнажено,
И безмятежна тишина,
Как будто все предрешено…
АЛЬФА – ОМЕГА
Альфа – омега, начало – конец,
Гимн разлучения близких сердец,
Мнимый заслон, чтоб пойти под венец,
Место, где прячется пули свинец.
Альфа – омега, начало – конец,
Строен, безлюден холодный дворец,
Окна и крыша, полы и торец,
Как ни старался ведомый борец.
Альфа – омега, начало – конец,
Славы искатель, тщеславный гордец,
С книгами жизни безмолвный гонец,
В поле морозном покоен боец.
Альфа – омега, начало – конец,
Тайны, сокрытые в светлый ларец,
Игры, где прячется ловкий делец:
Все сопоставил разумный Творец.
ВЕК ДВАДЦАТЬ ПЕРВЫЙ
Век двадцать первый,
машины гудят.
Дым сигаретный,
выхлоп,
стоят.
Вот
иномарка,
печать новизны.
Хлопец сидит в ней –
надежда страны.
Мимо дивчина –
младая газель.
Мисс,
сеньорита,
мадмуазель…
Снайперским взглядом –
верный расчет.
Хлопец
поймался –
корыстный просчет.
Носятся
люди
туда и сюда:
Хлопцы,
дивчины…
холоп, господа.
Некогда
думать
о чувствах, душе,
Пушкин,
Шекспир ли,
француз Бомарше.
Проза
по жизни,
прохожий – писатель.
Критика
долбит усердно,
как дятел.
Зритель
и слушатель
смотрят в окно,
Спрятавшись молча
в большое дупло.
Где-то
за гранью
не видно ни зги,
Льются
кровавые
чьи-то мозги.
Танки,
ракеты –
тирада войны.
Степень ученая,
ночь без луны.
Ропщет спокойствие.
Дышит?
Не дышит.
Спрятало уши.
Слышит?
Не слышит.
Дети –
бутоны
из зерен бесчинства.
С виду цветок.
Нет!
Полное свинство!
Сад,
садоводство,
воды вожделенной –
Как
не хватает
для целой Вселенной!
* * *
Пугливые очи
смотрели полночи
На свет безмятежной свечи.
Они пробуждались,
они наслаждались,
Леченьем бескрылой ночи.
И стало неважно,
что голубь бумажный,
Летящий к самим облакам,
Спустился и рядом,
с блуждающим взглядом,
Прижался к замерзшим ногам.
* * *
Мой голос дрожит,
Разрываемый эхом,
Мой голос молчит,
Ошарашенный смехом.
А сердце стучит –
Часовой выжидает,
А в сердце свербит –
Часовой засыпает.
Мой голос дрожит,
Превращенный в ракушку.
А сердце стучит,
Приложите ракушку
К ленивому ушку,
К ленивому ушку.
* * *
Как обыденно, мелочно, глухо
Пробиваться сквозь тоненький лед,
Как все гладко, сверкающе сухо,
Как все липко, как липовый мед.
Как же черство чело человека
После льдинок летящих со льда.
Так уж было до этого века,
Так и будет чрез годы, года.
Как рука, уносящая младость
Подо льдом протекает вода.
Она вкусом как стылая радость,
А на запах свежа как беда.
Хоть и прорубь прорубит упорство,
Не отыщется в проруби вод,
Что несут за собою потворство,
Продлевая просящему год.
Продолжает уставшая радость
Пробиваться сквозь тоненький лед,
Но уносится вечная младость
По течению старческих вод.
ОРЕЛ
На гору поднялся бескрылый орел,
На тихой вершине среди облаков
Не слышал, как плачет уставший осел,
Не видел и черных больших пауков.
Мечтал он летать вопреки, вопреки
Дразнящим словам и ленивым глазам.
Не шум полноводной бурлящей реки
Его подзывал к плодородным полям.
На гору поднялся и вниз не смотрел,
И будто бы крылья свои распустил,
Он так над землею красиво парил!
С каким он бесстрашьем на камни летел…
* * *
Кому писать, кого искать?
А ветер гонит тучи к югу,
Забыла ночь слепую вьюгу,
И на коленях не стоять.
И колеса глубокий след
Не виден больше на дороге,
Слепому страннику о Боге
Не размышлять на склоне лет.
* * *
За той горой, где небо голубое,
Горел огонь без страха и стыда,
И рядом с ним – дыханье молодое –
Текла ручьем поющая вода.
А у горы величественный тополь
Стоял и ждал последнего тепла,
И лишь один невыплаканный вопль
Листва с собой навеки унесла.
* * *
Туда в ночи тянулось счастье,
Туда в ночи манила боль,
Где на полу червовой масти
Лежал разорванный король.
Король исчез, пуста колода.
Еще три масти правят в ней…
Напрасно ждут, не грянет мода
На нечервовых королей.
* * *
О, если бы могли вы превратиться
В большую птицу, чтобы прилететь
В мои края и тихо опуститься,
Чтоб только я смогла вас разглядеть.
* * *
Ваш идол погиб. Появился другой.
Предшественник даром отдал свое место,
Вы стали не рая, а ада невеста.
Алтарь, куда агнец ложится живой
Во имя спасения душ и желаний,
Во имя благих повседневный стараний,
Обходите темной теперь стороной.
Избрали путь сами – не кто-то другой.
* * *
Ах, времена, какой налет
Вы оставляете на лицах!
Переживаете о птицах,
Предотвращая перелет.
Чеканите словами – «взлет»
И вяжете на черных спицах
Одежду с надписью – «пролет».
* * *
Как поздно Вы пришли с прощением ко мне,
Озноб меня терзал, и в жар меня бросало,
А зависть тростником по пяточкам хлестала,
Сидела на одной расстроенной струне.
Как поздно Вы пришли с прощением ко мне,
В стакане кровяном лишь капли не хватало,
Которая мое решенье пропитала…
* * *
Не смейтесь, сударь – смех сегодня лишний,
Не плачьте, сударь – плачем не помочь.
Когда нежданно расцветут все вишни,
Настанет ночь, карающая ночь.
Бегите, сударь – во дворце веселье.
Спешите, сударь – барышни вас ждут.
Налейте каждой пламенное зелье,
И вас они к той ночи приведут.
* * *
Не могла она чувствовать нежность:
Опечатали сердце вчера,
Не могла понимать безмятежность
В бесприютные те вечера.
Не могла она плакать улыбкой,
И глаза не могли говорить,
И руки уже не было гибкой,
Что сургуч бы смогла разломить.
Но могла в сургуче растворяться
Перед теми, кто ставил печать.
Им – работой своей восторгаться,
Ей – до времени молча молчать.
* * *
Душа поет и тихо плачет,
Перед людьми обнажена,
И только ночь послушно прячет
Ее у темного окна.
А свет луны молчит и дышит
И словно бродит под окном,
И лишь душа дыханье слышит
Рисуя песни серебром.
* * *
Губы тихие, губы алые,
Мысли новые, мысли вялые,
Руки чистые, руки гладкие,
Чувства горькие, чувства сладкие.
Дни короткие, дни далекие,
Очи сонные, очи робкие,
Ночи длинные, ночи хладные,
Мысли старые, мысли складные.
Губы алые, дни далекие,
Ночи длинные, очи робкие,
Мысли старые, руки гладкие,
Мысли складные, чувства сладкие.
