Леонтьева Наталья Владимировна
(литературный псевдоним – Алексис)
(27 лет)
г. Удомля
Член творческого объединения "Струны души", г. Тверь (с 2007 года), член «Содружества литераторов Верхневолжья» (с 2016 года), выпускница филологического факультета ТвГУ (кафедра истории русской литературы), педагог.
Награды и премии:
Лауреат региональной премии «За заслуги в литературе» имени Б. Н. Полевого, Лауреат III степени (2010 г.) и Лауреат I степени (2012 г.) международных литературных встреч "Каблуковская радуга", обладатель Гран-при Тверского открытого литературного конкурса-марафона «Пишу в Твери» (2012 г.), Лауреат I степени 5 молодежного литературного конкурса «Друзья по вдохновению» в номинации «Поэзия» (2011 г.), победитель Конкурса стихотворений «Моя страна» в рамках Всероссийского конкурса «Моя страна – моя Россия» (2015 г.), лауреат Международного фестиваля славянской поэзии «Поющие письмена» в номинации «Творчество молодых» (2016 г.) и т. д.
Лауреат региональной премии «За заслуги в литературе» имени Б. Н. Полевого, Лауреат III степени (2010 г.) и Лауреат I степени (2012 г.) международных литературных встреч "Каблуковская радуга", обладатель Гран-при Тверского открытого литературного конкурса-марафона «Пишу в Твери» (2012 г.), Лауреат I степени 5 молодежного литературного конкурса «Друзья по вдохновению» в номинации «Поэзия» (2011 г.), победитель Конкурса стихотворений «Моя страна» в рамках Всероссийского конкурса «Моя страна – моя Россия» (2015 г.), лауреат Международного фестиваля славянской поэзии «Поющие письмена» в номинации «Творчество молодых» (2016 г.) и т. д.
Публикации:
Автор книги стихов «Исповедь Черного Ферзя» (2012 г.). Публиковалась в альманахах: «Берновская осень» (№6, 2013г.; №7, 2014г.), «Каблуковская радуга» (неоднократно), «Лучшие слова», «Седьмая стихия», «Друзья по вдохновению», «Свежий ветер» и т. д.
Автор книги стихов «Исповедь Черного Ферзя» (2012 г.). Публиковалась в альманахах: «Берновская осень» (№6, 2013г.; №7, 2014г.), «Каблуковская радуга» (неоднократно), «Лучшие слова», «Седьмая стихия», «Друзья по вдохновению», «Свежий ветер» и т. д.
Век-потребитель
Время для громких слов и ничтожных дел
Вышло в окно и, видать, без ключей осталось.
Стойте, смотрите, блюстители смертных тел:
В жерле вулкана, беснуясь, клокочет ярость!
Можно ли словом, до капли впитавшим ложь,
Выстроить храм и спастись от небесной кары?
Мир на пределе, дворцы сотрясает дрожь,
Ставки растут. На кону - бесконечность даром!
Сброшены маски, но все - на одно лицо:
Карлики духа, торговцы чужим покоем,
Век-потребитель выводит своих птенцов
Там, где надежда уже ничего не стоит.
Кризис доверия намертво въелся в мозг,
Каждый свободен... в пределах своих желаний.
Стойте, смотрите! Проверка идет всерьез:
Финишной лентой нависла стена цунами.
Век-потребитель сломался под грузом лет,
Всюду легли золотые пески пустыни,
В сердце торнадо вращается горсть монет, -
Всё, что осталось от лоска слепой гордыни!
Вышло в окно и, видать, без ключей осталось.
Стойте, смотрите, блюстители смертных тел:
В жерле вулкана, беснуясь, клокочет ярость!
Можно ли словом, до капли впитавшим ложь,
Выстроить храм и спастись от небесной кары?
Мир на пределе, дворцы сотрясает дрожь,
Ставки растут. На кону - бесконечность даром!
Сброшены маски, но все - на одно лицо:
Карлики духа, торговцы чужим покоем,
Век-потребитель выводит своих птенцов
Там, где надежда уже ничего не стоит.
Кризис доверия намертво въелся в мозг,
Каждый свободен... в пределах своих желаний.
Стойте, смотрите! Проверка идет всерьез:
Финишной лентой нависла стена цунами.
Век-потребитель сломался под грузом лет,
Всюду легли золотые пески пустыни,
В сердце торнадо вращается горсть монет, -
Всё, что осталось от лоска слепой гордыни!
Неспокойно нынче на Руси…
Неспокойно нынче на Руси:
Удалая вольница ветров
Растрепала в поле девясил,
Заплутала кольцами дворов,
Не иначе, злая ворожба
Борозду засеяла быльём,
Кот – Баюн с железного столба
Провожает взглядом воронье.
Серебрит озера лебеды
Суховеем вспаханная хмарь...
Далеко ли ночью до беды? -
Не пройтись покосами, как встарь,
Не приветит путника село,
Не разбудит пламя в очаге…
Пять домов, из них – один жилой,
Да и то – калитка на замке.
За селом – кургузый косогор,
Сеновал, осока у плетня,
Костяники тлеющий костер
Прикорнул у лешего в сенях,
Ни церквей, ни княжеских палат,
Золотится в поле девясил...
Видно, правду люди говорят –
Неспокойно нынче на Руси,
Дышит тьма из каждого угла,
Но не дрогнет праведный народ:
Сотню казней Русь пережила,
И еще пятьсот переживет!
Удалая вольница ветров
Растрепала в поле девясил,
Заплутала кольцами дворов,
Не иначе, злая ворожба
Борозду засеяла быльём,
Кот – Баюн с железного столба
Провожает взглядом воронье.
Серебрит озера лебеды
Суховеем вспаханная хмарь...
Далеко ли ночью до беды? -
Не пройтись покосами, как встарь,
Не приветит путника село,
Не разбудит пламя в очаге…
Пять домов, из них – один жилой,
Да и то – калитка на замке.
За селом – кургузый косогор,
Сеновал, осока у плетня,
Костяники тлеющий костер
Прикорнул у лешего в сенях,
Ни церквей, ни княжеских палат,
Золотится в поле девясил...
Видно, правду люди говорят –
Неспокойно нынче на Руси,
Дышит тьма из каждого угла,
Но не дрогнет праведный народ:
Сотню казней Русь пережила,
И еще пятьсот переживет!
Русская дорога
За спиной – пропыленная скатерть дороги,
Перешитая шагом, стежок за стежком…
Из-за тучи прищурился серп однорогий –
Знает месяц, что ночью идти нелегко.
Злые, черные тени ложатся под ноги,
Ни следов, ни колодца, куда ни свернешь.
Мне б напиться воды, мне бы угол убогий,
Но вокруг ни души… Начинается дождь.
Вдруг – деревня. Что дом – то живая могила.
Тот сгорел, тот рассохся почти до крыльца.
Никого – только свищет нечистая сила,
Да сверкает коса без веленья жнеца.
Затопило церквушку, но, в пику преданьям,
Колокольного звона окрест не слыхать,
На завалинке дремлет крапива седая,
Как моя, постаревшая в горестях, мать.
За спиной – пропыленная скатерть дороги,
Наугад пробираюсь, не видно ни зги,
А не Русь ли со мной, исколовшая ноги,
Что-то ищет в напевах щемящей тоски?
Все мы бродим во тьме, и, надеясь на чудо,
Ждем, что в небе петух расплескает свой крик.
Но куда мы идем? И явились – откуда?
Тишина... Только ветер качнул борщевик.
