Григорий Карянов, 25 лет, Москва
 
Рейте флаги, трубите громом,
От стихов, что трогают душу, 
Нет картин нарисованных лучше,
Чем те, что написаны словом. 

Выводи чернилами строки,
Что бы каждый пришедший слушал, 
Твой голос охрипший от стужи, 
Что потерян был по дороге.

Каждый раз умирать и рождаться,
Стать актером внутри и снаружи,
Высказать все, и все разрушить,
Что бы создать и не повторяться. 

Флаг подними, удар барабанов,
Слышен на улице "Новых поэтов",
Ты среди тех, кто чувствовал это?
Так встань же у изголовья парада.

Бодрым шагом, ступаем, строем,
Наше оружие перо да бумага,
Сильнее чем за поясом шпага,
Ими культуру мы смело строим.

Рейте флаги, трубите громом,
От стихов, что трогают душу, 
Нет картин нарисованных лучше,
Чем те, что написаны словом. 
 

***

Шепотом прочту тебе прозу, сбиваясь, смущенно, без интонации,
Бегая по строчкам взглядом, читаю не завершенный роман,
Ветер будет развивать твои волосы, и на век унося от станции,
Увезет тебя поезд к закатам, миновав белоснежный туман.

Я читаю по памяти плохо, тороплюсь до конца, что б ты знала,
С ноги на ногу переминаясь, у фонарного стоя столба,
О тебе моя проза! И вздохом, завершаю наш путь, что связала,
Мне застенчиво улыбаясь, пестрый шарф, не смотря что весна.

И стрелки часов, вокзальные, завершая свой бег остановятся,
На половине шестого вечера, хотя, мне показалось утра,
Вагоны длинною цепью потянутся, и улыбки невольно скроются,
И начнется моя жизнь заново, с последнего на ветке листа.

***

Из чашки капал чай на потолок, за окном наступало утро,
Трамваи звеня бежали потоком, ехали все кому было не лень,
В них ехали бок о бок, счастливые и несчастные люди,
Вот так начинался, звоном, и каплями на потолке, новый день,
 
Вчитываюсь в газету, постаревшую на целое утро, 
Солнце уставшее, только вставшее, слепит мои глаза,
А кому-то необходимо, ведь кому-нибудь просто нужно,
Что бы солнце с утра восходило, и вечером уходило назад.
 
Нагнетают транспаранты и лозунги, в руках огрубевших - флаги,
На них белым по красному сказано:"Вернем стране светлое прошлое",
Хотят стать как раньше серьезными, не жалея при этом бумаги,
Не жалеют и масляных красок, и улыбок для обычных прохожих. 
 
Отвлекся на эту картину, а между тем в руках стынет газета,
С каждой минутой становясь все непригоднее и глупее, читаю:
Замерзли провода трамвайные, встало движение транспорта (прилагается смета),
Работники разводят руками, но это провода не согреет, стоят обсуждают. 
 
У нас в подъезде каждый день замерзают окна, ничего не поделаешь,
Только с утра до вечера разговоры ведутся, мол: "окна заледенели",
Для себя уяснил - все к обсуждению склонны, если даже не веруешь, 
А уж коль веруешь, так подавно чешут, а какие преследуют цели? 
 
Вот починили, тронулись, и кажется будто всем миром на станциях, 
Стали приветствовать трамваи, кто флагами, кто корзинами, кто матюгами,
Повалили в трамвай все подряд, кто не поместился устроили танцы, 
Так согревается наш народ, топчась на месте, да размахивая руками. 
 
До чего ж интересная эта картина, день необычайно серьезный - митинг! 
Пригласили б, кого из артистов, или мастера слова, допустим поэта,
Что б растопил окаменевшие души, тогда бы и стихли похабные крики, 
Так о чем это я? Уже день, а у меня в руках старая, утренняя газета...