Юрий Тарасенко

Акварельный закат

Ты возьмёшь акварель, нарисуешь вечернее небо,

Облачишь его в розово-жёлто-багряный закат

И придумаешь мир, где никто до тебя ещё не был,

Но, в который попав, не хотел бы вернуться назад.

Акварельные краски ночные пейзажи разбудят

И серебряной нитью в узор силуэты сплетут,

Засияют в бездонном пространстве деревья и люди,

И поселятся в душах беспечный покой и уют.

А наутро заря алым светом опять загорится,

Новый день сменит ночь – у земли повороты круты.

Акварельная кисть, как чарующая кружевница,

Нарисует узоры для новой и светлой мечты.

Бабье лето

С наступлением бабьего лета

Осень справила новый наряд.

Листья жёлтые, словно монеты,

Позолотой на солнце горят.

Ярким заревом спелой рябины

Рдеют кроны в притихшем саду.

Гроздья светятся, будто рубины,

Отражаясь в зеркальном пруду.

Клён нарядный – одет в багряницу,

Очарованным взорам открыт.

Как серебряная чаровница,

Грациозно берёзка стоит.

И природа, от счастья ликуя,

Поводя величаво рукой,

Усмиряет волнения струи,

Охраняет душевный покой.

Без суеты задуматься о вечном

Мы всё спешим, желаньям потакая,

Хотим успеть отметиться везде,

И жизнь неповторимая такая

Проносится в беспечной суете.

Поток страстей велик и нескончаем,

Порой за хлам всё тратим до гроша

И вот уже совсем не замечаем,

Как хламом наполняется душа.

Чтоб жизнь вконец не промотать беспечно,

Пора остановиться бы уже,

Без суеты задуматься о вечном

И разгрести ненужный хлам в душе.

Мелодия рифмованного слова

Мои воспоминания тайком

Архив души курочат без разбору,

И всё, что было скрыто под замком,

Являют затуманенному взору.

Планида своевольная подчас

Меня, как снайпер, била из укрытий,

И жизнь мне открывалась без прикрас,

Стыдливо обнажая суть событий.

Хотел понять я этой жизни суть,

Хотел своим пером тянуться к свету,

Хотел добрее сделать мир чуть-чуть

И следовать Библейскому Завету.

Не наступал мне на ухо медведь,

Я не давился собственною песней.

Её нельзя из памяти стереть,

Её писать гораздо интересней.

Не обнажился меч в руках моих.

Но обнажить душа моя готова,

Мой откровенный задушевный стих –

Мелодию рифмованного слова.

И это слово людям донести,

Наверное, позволено мне свыше.

А что не так, Господь, меня прости.

Имеющий же уши да услышит.

Пернатая надежда

По мотивам стихотворения Emily Dickinson (1830–1886) “Hope is the thing with feathers”.

Когда душа от горести томится,

Когда хочу на всём поставить крест,

Надежда, словно маленькая птица,

В моей душе садится на насест.

Она своим сладкоголосым пеньем

Несёт тепло и открывает свет.

Слегка взмахнёт пушистым опереньем –

И вот уже простыл печали след.

В лесной глуши или в дороге дальней

Она мне светит искоркой огня.

Когда ж сама в нужде бывает крайней,

Не просит крошки хлеба у меня.

Пуще всех бед

Избавь, Творец, от проявлений

Лихой беды в судьбе моей:

От нанесённых оскорблений

И от предательства друзей,

От горьких разочарований,

От злых превратностей судьбы,

От тяжести переживаний,

Ожесточённости борьбы,

От страхов непреодолённых,

От душу ранящих утрат,

От сильных чувств неразделённых,

От изнуряющих преград.

А пуще этих бед заклятых,

Что могут причинить враги,

От дури собственной меня Ты

Убереги, убереги!